ГУАЗАА Леон Витальевич – аспирант кафедры национальных федеративных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (119571, Россия, г. Москва, пр-кт Вернадского, 82, стр. 1; leonguazaa@mail.ru)

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ РАЗРАБОТАННОСТЬ КАТЕГОРИИ «ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЕДИНСТВО» НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ: ОБЗОР И АНАЛИЗ ИСТОРИОГРАФИИ

Аннотация. В статье анализируются источники, в которых затрагивается тема политического единства. Автор рассматривает существующие в науке точки зрения по вопросу содержания и сущности категории «политическое единство» с целью определения степени научной разработанности понятия данной категории (понятия природы, факторов, типов, основных универсальных признаков политического единства; понятия политического единства как фактора).

Ключевые слова: нация, политическое единство, государственное единство, партия, идентичность, идеология, консенсус, морально-политическое единство, социально-политическое и идейное единство, национальная политическая безопасность

Одной из последних научных публикаций на тему о политическом единстве является статья кандидата политических наук Р.Г. Гандалоева. В этой работе автор провел анализ некоторых публикаций, в которых категория «единство» рассмотрена в политическом аспекте, и пришел к выводу, что «на современном этапе обнаруживается незначительное количество публикаций в рамках выделения сущности и содержания понятия политического единства, и все они рассматривают данную категорию как некоторую политическую трансформацию партийных систем России с советского периода до развития современной России» [Гандалоев 2020: 128-129]. Р.Г. Гандалоев, основываясь на работах ряда отечественных исследователей [Возженников, Цыбакова, Филонова 2018; Возженников 2002; Аверьянов 1985], утверждает, что противоположность (плюрализм) политических взглядов отрицает саму суть политического единства [Гандалоев 2020:129], но в выводах дает антитезис этой позиции: «Данное единство [политическое] не означает централизованный формальный контроль стабильной и устойчивой системы государственного управления, скорее, наоборот, единство рассматривается в диалектическом понимании универсалий, борьбы противоположностей, оппозиционного противостояния»1.

В политологическом словаре-справочнике доктора политических наук И.И. Санжаренского дается определение политического единства, в котором в качестве базового признака этой категории указано единство мнений различных субъектов общества (консенсус/согласие/конвенциональность): «Политическое единство – это состояние общества, при котором различные социальные группы достигают согласия (консенсуса, сбалансированности) по политическим вопросам»2. (Отметим, что в демократии плюрализм мнений легитимирован в качестве одного из базовых принципов, поэтому национальное политическое единство в демократическом обществе по какому-либо политическому вопросу достигается, когда этот принцип становится нереализованной потенцией.)

Аналогичный признак, в качестве базового признака категории «политическое единство» также указывается в определении категории «политическое единство», данном в политологическом словаре В.Ф. Халипова и Е.В. Халиповой: «Политическое единство (political unity) – это полное сходство политических взглядов, общность позиций, политическая сплоченность партии, движения, политической силы, народа и т.д.»3. Также в этом определении уже приведены несколько категорий возможных субъектов политического единства, которые не являются полным перечнем, потому что единство, в данном контексте понимаемое как тождество, мнений по какому-либо политическому вопросу(ам) (производное тождеством интересов) может быть не только у однопартийцев, а у всяких субъектов общества.

Р.Г. Гандалоев пишет: «Рассмотрев основные подходы к сущности и современному содержанию понятия “политическое единство”, можно сделать следующие выводы. 1. Политическое единство рассматривается во многих подходах как форма или условие государственного единства, формирующего определенный политический результат, в виде политических убеждений, идеологии и общественной деятельности» [Гандалоев 2020:130]. Политическое в разных контекстах можно отождествить с государственным (политический режим и др.) по той причине, что все политическое связано с государством, поэтому признаков различий категорий «политическое единство» и «государственное единство» можно не заметить (например, «что такое политическое с точки зрения первой философии? ...политическое есть сфера коллективного единства людей… Поэтому государство (инстанция политического) – это единство как его форма… Как любая форма, она будет ограниченной, так что государство не только объединяет людей, но и выделяет одно сообщество людей из всех прочих, отделяет его от природного единства людей. Наложение этой формы на материю человеческих существ и отношений между ними требует дополнительных структур объединения, которые мы в узком смысле называем “государством” или государственными институтами. “Политическими” тогда будут отношения и действия людей или групп людей, которые имеют место по поводу этого единства, которые устанавливают границы этого единства или оспаривают их. Обычно мы представляем себе “единство”, тем более политическое, как некое целое, объединяющее многих людей и, возможно, многие зоны пространства. Однако если вдуматься, то за подобным объединением для нас зачастую стоит отрицательно исключение и выделение единства – изоляция» [Магун 2011: 13-14]). Но в политической науке эти категории имеют разное содержание, и для разграничения (различения) содержания этих категорий приведем определение базовых признаков категории «государственное единство», сделанное доктором юридических наук профессором Н.И. Грачевым: «Единство государственной власти в монархических теориях и практике государственного строительства означает не только наличие единой верховной власти, но и повторение ее принципов на низовых территориальных уровнях. Нет никакого разделения властей ни по горизонтали, ни по вертикали… Идея единства государственной власти оставалась основополагающей для ее организации и деятельности практически до конца XVII – середины XVIII столетий, когда сначала идеолог “славной революции” в Англии Дж. Локк (см. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: В 3 т. Т. 3. – М.: Мысль, 1988. – С. 337-361), а затем французский граф-просветитель Ж.Л. Монтескье (см. О духе законов. – М.: Мысль, 1999. – 672 с.) во Франции выдвинули теорию разделения властей» [Грачев 2016: 41; Мельвиль 2008]. То есть, речь идет исключительно о характере принципов функционирования политических институтов.

Определение политического единства И.И. Санжаренского и определения других авторов, приведенные выше, рассматривают уровень лишь национального политического единства. А.Н. Аверьянов в работе «Системное познание мира: методологические проблемы», выделяя системный подход как основной к познанию социального единства, указывает три формы политического единства по видам взаимодействия и на основе этого выделяет, дополнительно к национальному, региональное и глобальное политическое единство: «1) как динамическая связь противоборствующих систем (элементов) (например, противостояние США (блока НАТО в целом) и России (в прошлом противостояние СССР и стран Варшавского договора), вооруженные конфликты в Югославии, Ираке, Южной Осетии и др.); 2) как связь нейтральных друг другу систем (например, страны, придерживающиеся военного нейтралитета (Швейцария, Швеция)); 3) как процесс, объединяющий системы (элементы) и обеспечивающий их взаимопомощь в противодействии другим системам (например, страны, входящие в военное и экономические союзы (НАТО, Евросоюз, ЕВРАЗЭС), партийные объединения и блоки во время выборов и т.д.)» [Аверьянов 1985: 193-194].

Доктор политических наук профессор А.Г. Дугин, разграничивая понятия «этнос» и «нация», указывает, что основанием нации, ее отличием от иных систем является политическое единство: «В отличие от этноса, понятие нация – есть явление механическое, а не органическое, и выражает собой политическое единство общества, которое связано с государством… Политическое единство целей есть солидарность нации, определяющая политический механизм, способный, в свою очередь, создать государство» [Дугин 2009; 2011].

Э. Геллнер также, разграничивая понятия «нация» и «этнос», делает аналогичное определение: «Нация есть политическое образование, то есть общество, объединенное по политическому признаку и сложившееся вокруг государственной политической системы» [Геллнер 1991: 112].

Из этих определений можно сделать вывод, что субъектом(ами) политического единства может быть только нация(ии) или различные субъекты внутри нации (политические партии и др.).

Причиной(ами) возникновения политического единства каких-либо типов субъектов по всякому вопросу(ам) всегда является общий (агрегированный) интерес. Когда интересы, ценности людей совпадают/идентичны/одинаковы, их желания, позиции тоже становятся едиными – это становится фактором/условием/основанием консенсуса. (Например, Маркс и Энгельс утверждали, что угнетающий и угнетаемый, эксплуатирующий и эксплуатируемый находятся в вечном антагонизме, поэтому между ними не может ни политического, ни морального единства [Маркс, Энгельс 1974]. Поэтому идея имущественной, социальной (т.е., неклассовость общества, например, отсутствие деления наций одного союза/содружества на передовые и отсталые) и др. идентичности (равенства) людей как условие справедливости стала генеральной агрегирующей основой политического единства социалистического общества. Историческим примером этой позиции является возникновение морально-политического единства в СССР: «социально-политическое и идейное единство – это качественное состояние общества, характеризующееся единством классов, социальных групп и слоев, общей заинтересованностью всех трудящихся в построении развитого социализма и коммунизма… Единство политических интересов и действий обусловило формирование нового идейно-политического облика людей, характерными чертами которого стали преданность коммунизму, политическая активность, единодушная поддержка Коммунистической партии. Социально-политическое единство народа воплощается в национально-политическом единстве, в отношениях равноправия, братства и дружбы всех наций и народностей… Нации и народности сплотились в единое социалистическое Отечество, и каждая в своем хозяйственном и культурном строительстве пользуется постоянной поддержкой и помощью других народов… Высшим выражением социального единства трудящихся, ядром политической системы советского общества является Коммунистическая партия, которая определяет главные направления его развития, объединяет деятельность всех государственных органов и общественных организаций. Неразрывное единство партии и народа – источник дальнейшего расширения и углубления социалистической демократии, всех наших побед, гарантия построения коммунизма. Социально-политическое и идейное единство социалистического общества – явление и национальное, и интернациональное, присущее как внутреннему развитию социалистических стран, так и мировому социалистическому содружеству. Интернациональный характер единства обусловливается объективными факторами: общностью коренных интересов социалистических стран, борющихся за единую цель – построение коммунизма»4. (Отметим, что в марксистско-ленинской трактовке политического единства приводится в качестве базового признака политического единства тот же признак, что в определении И.И. Санжаренского и определениях других авторов, указных выше, – единство взглядов; но не абстрактно, не универсально, а конкретно перечисляется, какие именно взгляды послужили основой политического единства людей, партии и народа социалистического общества.) Аналогичные определения сущности, содержания, факторов политического единства можно найти и во множестве других образцов советской литературы, например: «особенность советского общества нынешнего времени, в отличие от любого капиталистического общества, состоит в том, что в нем нет больше антагонистических, враждебных классов, эксплуататорские классы ликвидированы, а рабочие, крестьяне и интеллигенция, составляющие советское общество, живут и работают на началах дружественного сотрудничества. В то время как капиталистическое общество раздирается непримиримыми противоречиями между рабочими и капиталистами, между крестьянами и помещиками, что ведет к неустойчивости его внутреннего положения, советское общество, освобожденное от ига эксплуатации, не знает таких противоречий, свободно от классовых столкновений и представляет картину дружественного сотрудничества рабочих, крестьян, интеллигенции. На основе этой общности и развернулись такие движущие силы, как морально-политическое единство советского общества, дружба народов СССР, советский патриотизм» [Сталин 1952: 589]5.

Исходя из позиции, что общность ценностей, интересов обусловливает политическое единство, можно предположить, что одним из главных факторов политического единства современной России является то, что ни один субъект страны в отдельности не может обеспечить свою безопасность на том уровне (на достаточном уровне), на котором она обеспечивается в союзе с остальными субъектами, – это одна из главных универсальных ценностей российского единства. В этой связи доктор политических наук профессор А.В. Возженников отмечает: «По существу, вся сложность процесса политических и социально-экономических преобразований в Российской Федерации сфокусировалась в единой комплексной задаче обеспечения ее национальной безопасности» [Возженников 2002: 122]. Это положение указывает на то, что не только политическое единство является одним из факторов национальной безопасности, но и наоборот, национальная безопасность как ценность, интерес может быть одним из факторов политического единства общества и актуализирует важность теоретической разработки политического единства как понятия (научной категории) и практического обеспечения политического единства как явления.

Ю.В. Конжина в работе «Факторы политического единства в России: элитный консенсус и поддержка власти народом» в качестве основного фактора (способа достижения) политического единства определяет внутриэлитный ценностный консенсус, инструментами обеспечения которого являются политические структуры (политические партии, общественные организации), выступающие в роли агрегаторов интересов различных социальных групп общества (конкретно в РФ – «Единая Россия» и Общероссийский народный фронт): «Политическое единство невозможно без достижения внутриэлитного ценностного консенсуса» [Конжина 2015: 90], – и разводит понятия сущности и содержания политического единства: «сущность политического единства – это политическое согласие между субъектами, объектами политики, предполагающее наличие общих базовых ценностей и выражающееся в согласованных действиях и чувствах, а содержание политического единства – это взаимодействие политических элит и общества через механизм обратной связи» [Конжина 2015: 93]. (Одним из последних актов обеспечения содержания политического единства властью в России можно считать голосование за поправки к Конституции РФ и изменение Конституции России [Нестерчук и др. 2020].) Ю.В. Конжина определяет политическое единство фактором национальной политической безопасности: «Политическое единство выступает необходимым условием преодоления экономического, социокультурного, политического кризиса. Оно остается востребованным в условиях относительно стабильной политической системы, во-первых, как залог поддержания и сохранения существующего порядка и, во-вторых, как механизм дальнейшего развития и качественного преобразования процессов, происходящих во всех сферах общественной жизни» [Конжина 2015: 90]. Следовательно, отсутствие политического единства общества в базовых, системообразующих вопросах может быть фактором политического кризиса, сепаратизма, религиозного и политического экстремизма и иных конфликтов в обществе, следствием которых может быть распад системы (например, распад СССР) [Шубин 2016; Шугайло 2016].

В.Ю. Конжина, анализируя эффективность государственной политики России в части обеспечения политического единства в стране (инструменты, формы и др.), пишет о том, каким способом власти в России обеспечивали содержание политического единства: «Власть, приняв во внимание и падение статуса “Единой России” как основной провластной политической силы и прошедшие в Москве в ноябре–декабре оппозиционные выступления, продолжила наращивать “административную вертикаль” и препятствовать любым попыткам ее децентрализации, создав “Общенародный фронт” как испытательную форму “единства партии и народа”… Задумывался “Народный фронт” как “объединение на равных” политических сил, верящих в необходимость поступательного развития России. Он должен был решить две главные задачи, направленные на развитие политического единства: – во-первых, стать новым механизмом обратной связи между властью и разнонаправленными политическими силами, бизнес-структурами и общественными слоями. То есть «Народный фронт» рассматривался как площадка для коммуникаций между главой государства и различными социальными, профессиональными и прочими группами» [Конжина 2015: 91-92].

Ю.В. Конжина, анализируя причины результатов политики обеспечения политического единства в России, указывает главный фактор/условие политического консенсуса – полит-идеологическую6 идентичность общества и власти: «Подводя итоги, можно сказать, что обеспечение политического единства во многом зависит от характеристик политической элиты, достижения ею внутриэлитного консенсуса, посредством которого и осуществляется реальная, фактическая консолидация сил в обществе… для обеспечения политического единства [России] необходимо преобразование политических структур в платформу для воспроизводства механизма обратной связи между политической элитой и населением. Ни созданные “партия власти” “Единая Россия”, ни “Общероссийский народный фронт” пока оказались не готовы выполнять роль коммуникатора в механизме обратной связи между властью и народом. Главная причина этого – отсутствие идеологии, основанной на ценностях и интересах большинства общества» [Конжина 2015: 93]. Она также отмечает, что «формирование и обеспечение конструктивного консенсуса между доминирующим актором и остальными игроками в политико-экономическом пространстве – “Единая Россия” не смогла обеспечить, у нее не получилось институализировать и учесть содержание протестных настроений, охвативших общество в 2011–2012 гг. ‹…› это во многом связано с отсутствием у партии власти идеологии, основанной на ценностях и интересах большинства общества» [Конжина 2015: 91].

Таким образом, анализ различных точек зрения относительно сущности понятия «политическое единство» показывает, что общее основание всех рассмотренных точек зрения в качестве базового признака этой категории – общность взглядов, мнений, полит-идеологическая идентичность политических субъектов по какому-либо политическому вопросу(ам). Однако, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в современной политической науке концептуализация категории «политическое единство» слабо проработана. Открытые вопросы: в каких типах обществ политическое единство возможно? возможно ли политическое единство субъектов без полит-идеологической идентичности? является ли отсутствие политического единства в стране причиной/фактором явления, известного в политической теории и практике как партикуляризм? какие типы политического единства бывают по вертикали и горизонтали? какие типы субъектов политического единства возможны? какие типы факторов политического единства бывают? фактором каких явлений в стране может быть политическое единство и его отсутствие? какие методологические подходы необходимо применить для обеспечения политического единства в России? и др. и практическая значимость дальнейшей полной концептуальной научной проработки (сущностного определения) категории «политическое единство» в контексте обеспечения политической безопасности России7 обусловливает актуальность темы «политическое единство» в качестве предмета будущих научных исследований.

Список литературы

Аверьянов А.Н. 1985. Системное познание мира: методологические проблемы. М.: Политиздат. 263 с.

Возженников А.В. 2002. Национальная безопасность России: методология комплексного исследования и политика обеспечения: монография. М.: Изд-во РАГС. 423 с.

Возженников А.В., Цыбаков Д.Л., Филонов В.И. 2018. Ремилитация мировой политики в контексте национальной безопасности современной России. – Управленческое консультирование. № 1. С. 16-22.

Гандалоев Р.Б. 2020. Понятие политического единства. – Образование. Наука. Научные кадры. № 3. С. 128-130.

Грачев Н.И. 2016. Принцип единства государственной власти как принцип государственного строительства. – Вестник Саратовской юридической академии. № 6. С. 38-48.

Геллнер Э. 1991. Нации и национализм (пер. с англ. Т.В. Бердиковой, М.К. Тюнькиной). М.: Прогресс. 319 с.

Дугин А.Г. 2009. Этносоциология (лекция 2): основные понятия этносоциологии. Доступ: http://www.evrazia.tv/content/etnosociologiya-lekciya-2-osnovnye-ponyatiya-etnosociologii (проверено 10.03.2021).

Дугин А.Г. 2011. Этносоциология. М.: Академический Проект. 639 с.

Конжина Ю.В. 2015. Факторы политического единства России: элитный консенсус и поддержка власти народом. – Грамота. № 5. Ч. 1. С. 90-93.

Магун А.В. 2011. Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени. М.: Новое литературное обозрение. 544 с.

Маркс К., Энгельс Ф. 1974. Манифест Коммунистической партии. М.: Политиздат. 63 с

Мельвиль А.Ю. 2008. Политология: учебник для вузов. М.: Проспект. 618 с.

Нестерчук О.А., Дьячковский С.Н. Арутюнов А.Г., Сизов В.О. 2020. Общероссийское голосование по поправкам к Конституции России 2020: агитация, ход голосования, итоги, региональные особенности. – The Newman in Foreign Policy. № 55. С. 15-21.

Сталин И.В. 1952. Вопросы ленинизма. 11-е изд. М.: Госполитиздат. 652 с.

Шубин А.В. 2016. Распад СССР: Объективные причины и субъективные факторы. – Россия и АТР. № 3. С. 23-48.

Шугайло Т.С. 2016. Обострение межнациональных отношений в СССР и распад советского государства на страницах русской эмигрантской прессы в США (1986–1991 гг.). – Россия и АТР. № 3. С. 106-118.

Derrida J. 1980. The Supplement of Copula: Philosophy before Linguistics. – Textual Strategies: Perspectives in Post-structuralist Criticism (ed. by J.N. Harari). L. 472 р.

GUAZAA Leon Vitalyevich, postgraduate student of the Chair of National Federative Relations, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA) (Vernadskogo Ave, 84, bld. 1, Moscow, Russia, 119571; leonguazaa@mail.ru)

CONCEPTUAL DEVELOPMENT OF THE CATEGORY OF POLITICAL UNITY AT THE PRESENT STAGE: REVIEW AND ANALYSIS OF HISTORIOGRAPHY

Abstract. The article analyzes the sources, the subject of which or in which the topic of political unity is touched upon. The author considers the existing scientific points of view about the content and essence of the category of political unity in order to determine the degree of scientific development of the concept of this category (the concept of nature, factors, types, basic universal features, political unity, differentiation of content with related concepts).

Keywords: nation, political unity, state unity, party, identity, ideology, consensus, moral and political unity, socio-political and ideological unity, national political security

1 Там же. с. 130.

2 Политическая наука: словарь-справочник (вт. и сост. И.И. Санжаренский). М. 2010. 988 с.

3 Халипов В.Ф., Халипова Е.В. 1996. Власть. Политика. Государственная служба: словарь. М.: Луч. 271 с.

4 Социально-политическое и идейное единство. – Научный коммунизм: словарь. 4-е изд., доп. М.: Издательство политической литературы. 1983. С. 300-302.

5 Также см.: Философская энциклопедия. В 5 т. (под ред. Ф.В. Константинова). М.: Советская энциклопедия. 1960-1970. 2996 с.; Черненко К.У. Народ и партия едины: избранные речи и статьи. М.: Политиздат. 1984. 496 с.

6 Например, см. полит-идеологическую теорию «Украинский консерватизм» П. Лапинского, В. Скоропадского. См. Хай-Нижник П.П. Украинский консерватизм и гетманское движение в XX в.: очерки истории становления и развития. – Гилея. 2011. № 41. С. 15-38.

7 Потому что «категории являются фигурами, посредством которых бытие, собственно говоря, выражается настолько, насколько оно вообще может быть выражено через многочисленные искажения во множестве тропов. Система категорий – это система способов конструирования бытия (создания концептов)» [Derrida 1980: 91].